Кандидат в президенты Польши угрожал врачу, который сделал аборт пациентке с тяжелой патологией плода

Браун заявил, что врач "убивает детей, вводя им хлорид калия прямо в сердце", он же ее "задерживал".

Ягельская рассказала Politico, что примерно в 11.00 в больницу ворвалась группа из почти 30 мужчин во главе с Брауном, они окружили ее и заявили о намерении арестовать.

По словам женщины, Браун оскорблял ее, называл "серийной убийцей" и толкнул, когда она пыталась выйти из комнаты.

Политик призвал людей вокруг вызвать полицию. Как сообщило в Facebook Главное управление полиции во Вроцлаве, они приехали на место после сообщения о "проникновении группы посторонних в больницу", которая "нарушила работу медучреждения и покой пациентов".

В конце концов правоохранителям удалось убедить мужчин покинуть больницу, а во вроцлавской прокуратуре заявили о начале расследования действий политика и мужчин.

Министр юстиции Польши Адам Боднар в соцсети X осудил поведение Брауна, назвав его "превышающим все этические и, вероятно, правовые границы".

Против действий Брауна также министр по вопросам равенства Польши Катажина Котула. В эфире канала TVN24 она назвала действия политика в медучреждении "актами террора против пациентов, врачей и администраторов больницы".

Ягельская объяснила, что делать аборты в Польше – одной из стран с самыми строгими законами об абортах в Европе – всегда было сложно, но за прошедшие годы ситуация ухудшилась.

В марте Gazeta Wyborcza опубликовала историю Аниты (имя изменено), которой Ягельская сделала аборт на 37-й неделе беременности. По словам Аниты, в больнице города Лодзь, где вели ее беременность, на 20-й неделе ей сообщили, что у ребенка "слегка искривленная" бедренная кость. Женщине назначили амниоцинтез – перинатальное исследование, которое, в частности, показывает данные о ДНК будущего ребенка и дает возможность узнать о рисках возможных патологий. После этого теста врач из Лодзи Анна Мочульская успокоила Аниту, сказав, что причин для беспокойства нет.

На 28-й неделе женщине сделали УЗИ, в заключении к которому записали, что у плода "укороченные и искривленные бедренные кости, другие в пределах нормы". Та же врач и дальше уверяла пациентку, что все хорошо, и сказала, что ее еще нерожденный сын имеет симптомы, как у "девятилетнего Яся, который имел подобные результаты в эмбриональной жизни". У этого мальчика диагностирована так называемая болезнь хрустальных костей (несовершенный остеогенез) и он "жив, здоров и, возможно, дважды что-то сломал", сказала врач.

ДНК-тесты, которые сделали женщине, подтвердили, что у развивавшегося в ее утробе ребенка тоже такой диагноз. Мочульская заверила, что это "не трагично" и патология легкая.

Через несколько дней Анита решила обратиться к частному гинекологу. Там ей сообщили о риске маловодия и посоветовали искать реабилитационный центр для ребенка. Также сказали, что с такими патологиями ей нужно находиться под наблюдением врачей. Поскольку в Лодзи мест не было, женщина попала в больницу в Пабьянице, в заведение, которое ранее штрафовали за отказ сделать пациентке легальный аборт. Там врачи заверили, что все хорошо: маловодия нет, ребенок развивается хорошо. Женщину отпустили домой. Через день освободилось место в больнице в Лодзи и там настояли на госпитализации.

Это была 34-я неделя беременности. В Лодзи женщину осмотрел другой врач – профессор Петр Серошевский. Осмотр он проводил в присутствии студентов, и те обратили внимание на переломы костей у плода. "Посмотрите, как согнуты ноги! Посмотрите на плечи, а эти ребра! Сколько переломов", – пересказала Анита их реакцию. Тогда женщина поняла, что ее ребенок тяжело болен.

После этого она неоднократно говорила с врачами, которые по-разному оценивали ее состояние. Когда женщина решилась на аборт, ее сначала на три дня поместили в психбольницу, а впоследствии после консультаций и осмотров дали разрешение на прерывание беременности. Однако это должны были сделать с помощью кесарева сечения и ребенка, который родился бы живым, женщине не планировали отдавать. Она узнала об этом перед самой процедурой и покинула клинику.

На следующий день Анита уехала в больницу в Олеснице. Там ему посоветовали сдать еще один тест, чтобы точно установить тип патологии. На тот момент плоду было почти 36 недель и женщина, услышав, что в этой больнице тоже не уверены в том, насколько тяжела она будет для ребенка, обрадовалась, надеясь, что аборта можно будет избежать. Результаты исследования показали, что речь идет о генной мутации со значительно худшим прогнозом для ребенка, чем в случае, когда болезнь унаследована.

Анита обратилась к еще одному врачу, который отверг вероятность, что это будет легкая форма болезни. Он сказал, что ребенок, возможно, не сможет самостоятельно дышать и в случае эффективного лечения сможет передвигаться в коляске. Несколько дней женщина плакала.

Ягельская была единственным врачом, который согласился помочь Аните. Она прервала беременность женщины, проведя индукцию асистолии плода – ту же инъекцию, которой возмущался Браун. Потом у женщины вызвали схватки и она родила мертвого сына. Анита с мужем похоронили ребенка. После пережитого, в том числе и в психбольнице, ей понадобилась помощь психолога.

В организации, которая помогает польским женщинам с легальными абортами, сказали, что Анита "испытала классическое акушерское насилие". В Aborcyjnego Dream Teamu отметили, что в польских больницах нет безопасных абортов, а врачи скрывают информацию от пациенток.

"Затягивают с приемом, произвольно трактуют закон, отправляют на психиатрическое лечение – это норма в польских больницах. Недели борьбы за выпрошенный аборт в конце, но методом, который в случае дефектов плода и желаемой беременности является наименее комфортным и продолжительным, то есть мертворождением", – заявили там.